KISS-ka, благодарю) Завтра постараюсь написать проду. Все равно целый день дома

KISS-ka, каникулы. А идти куда-то лень да и погода отвратительная

последняя часть 5 главы. (Содержание полностью измененно мной)
Все снова закружилось, и скоро – детям показалось, что через несколько секунд, – роща исчезла, и они очутились во дворе, возле которого возвышался тот самый дом, только теперь он был деревянный. Над домом протянули ветви огромные сливовые деревья, усеянные яркими цветами, а во дворе девушка доила коров (как она похожа на дочь птичницы!). Картина была удивительно мирная и приятная.

– Мы, наверное, попали в деревню, – прошептала Джейн Майклу. – Да, я уверена, мы в деревне, – продолжала она, разглядывая девушку, сидящую возле коровы. Она был одета в старое платье с огромными заплатками. Девушка,  увидев Мэри Поппинс с детьми, подошла к ним и низко поклонилась, коснувшись лбом земли. К удивлению Джейн и Майкла, Мэри Поппинс ответила таким же поклоном, так что маргаритки на ее шляпе подмели землю.

– Кто вас воспитывал? – прошипела Мэри Поппинс, глядя на детей из этого необычного положения. Она произнесла эти слова так грозно, что Джейн с Майклом сочли за лучшее поклониться, и даже близнецы с почтением наклонили головки в своей коляске.
Девушка выпрямилась и проговорил:
– Дорогая Мэри, пройдемте же в дом…
Джейн с Майклом никогда не слыхали такой красивой, витиеватой речи и, опешив, смотрели на странную особу. Но они еще больше поразились, когда Мэри отправилась вслед за служанкой, словно забыв о них.

- Что же нам теперь делать?- дети были взволнованны не на шутку.
Вдруг они увидели бедных детишек. Ноги у них были босы, руки грязны, головы девочек украшали цветки из одуванчиков.
-Ну же! За работу! -послышался откуда-то злобный крик. И тут Джен с Майклом увидели чернявую девушку.

Майкл посмотрел на нее, как будто хотел убить. Ему было безумно жаль всех этих детей.
Он, увидев их труды, слезы и мольбы об отдыхе, представил себя на их месте и слезы невольно выступили из его глаз.
-Мериии! Прости меня!!- закричал он, что было мочи.
Вдруг все снова закружилось и дети оказались у себя в спальне:

– Что, что это было? – спросил Майкл у Мэри Поппинс.
– Я ведь говорила тебе, что это мой компас. Пожалуйста, будь так добр, никогда не трогай мои вещи, – вот и все, что ответила ему Мэри Поппинс. Нагнулась, подняла с пола компас и опустила себе в карман. Потом стала собирать с пола одежду, брошенную Майклом, и складывать ее на стул.
– Можно, я сам сложу?
– Нет уж, благодарю покорно.
Мэри Поппинс ушла в другую комнату, скоро вернулась и дала ему в руки что то теплое. Это была чашка с молоком.
Майкл стал пить очень медленно, маленькими глоточками, чтобы Мэри Поппинс подольше побыла с ним.
Она стояла рядом, не говоря ни слова, наблюдая, как медленно убывает молоко. Он чувствовал такой знакомый запах булочек от ее хрустящего фартука. Сколько он ни старался растянуть удовольствие, молоко когда нибудь должно было кончиться; и скоро, огорченно вздохнув, он протянул Мэри Поппинс пустую чашку и юркнул под одеяло. Он никогда не думал, что постель такая теплая и уютная. Какое счастье, какая удача, что он жив и сейчас уснет в своей детской!
– Правда, смешно, Мэри Поппинс, – сказал он сквозь сон, – я был сегодня таким гадким, а сейчас мне так хорошо!

– Мда, – произнесла Мэри Поппинс, подоткнула ему одеяльце и пошла мыть посуду, оставшуюся после ужина.
Но не кто не знает, что ночью Майклу приснилась та девушка из прошлого и пожелала ему приятных снов…

Спасибо) Я старалась

Глава шестая. Западный ветер.

Был первый день весны.
Джейн с Майклом сразу об этом догадались. Мистер Бэнкс пел в ванной, а пел он в ванной всего один раз в году – в первый весенний день.
Они навсегда запомнили это утро. Во первых, им наконец позволили завтракать внизу, а во вторых, мистер Банкс потерял свой черный портфель. Как видите, день начался с двух совершенно исключительных событий.
– Где мой ПОРТФЕЛЬ? – кричал мистер Бэнкс, бегая кругами по прихожей, как собака, которая гоняется за своим хвостом.
И вместе с ним забегали все домочадцы: Эллен, миссис Бэнкс и дети. Даже Робертсон Эй поборол лень и сделал два круга. Портфель наконец нашелся. Мистер Банкс обнаружил его у себя в кабинете и вбежал в прихожую, держа его на вытянутой руке.
– Так вот, – начал он, как будто хотел произнести проповедь, – мой портфель всегда висит на своем месте. Здесь, – показал он на стойку для зонтиков. – Кто отнес его в кабинет? – рявкнул он.
– Ты сам отнес, милый, помнишь, ты вечером доставал документы о налогах, – сказала недипломатично миссис Бэнкс и тут же пожалела о сказанном – такой несчастный вид стал у мистера Бэнкса. Взяла бы уж лучше вину на себя.

– Хм, хм, – наконец буркнул мистер Банкс, громко высморкался, снял с вешалки пальто и пошел к двери.
– Глядите ка, – повеселел он. – Тюльпаны уже набрали цвет! – Он прошел в сад и потянул носом. – Хм, а ветерто, кажется, с запада, – он посмотрел в конец улицы на дом Адмирала Бума.
Флюгер в виде подзорной трубы действительно показывал Западный ветер. – Так я и думал. Значит, будет теплая ясная погода. Можно идти без пальто.
С этими словами он подхватил портфель, надел цилиндр, бросил пальто на скамейку и зашагал в Сити.
– Ты слышала, что он сказал? – Майкл дернул за рукав Джейн.
Джейн кивнула.
– Ветер подул с запада, – медленно произнесла она.
Оба больше ничего не сказали, но в голове у них мелькнула одна и та же ужасная мысль.
Но они тут же о ней забыли: все шло, как обычно, только солнце заливало дом таким ярким светом, что полы, казалось, свежеокрашены, а стены оклеены новыми обоями. Словом, лучшего дома на Вишневой улице в тот день не было.
Беда заявила о себе после обеда.
Джейн была на огороде, только что посеяла редиску, как вдруг из детской донесся какой то шум, послышались быстрые шаги по лестнице. И в огороде появился Майкл, красный и запыхавшийся.
– Смотри, Джейн! – протянул он ладонь. На ней лежал компас Мэри Поппинс, диск его вращался как бешеный, потому что ладонь Майкла сильно дрожала.
– Компас? – Джейн вопросительно посмотрела на него.

– Она отдала мне его, – вдруг заплакал Майкл. – Сказала, что он мой. Что теперь будет? Наверное, что то совсем ужасное. Она никогда ничего мне не давала.
– Может, ей захотелось быть доброй, – предположила Джейн, она хотела утешить Майкла. Но и ей стало не по себе. Мэри Поппинс терпеть не могла сантиментов.
Весь день Мэри Поппинс ни разу не рассердилась. Правда, она за весь день и двух слов не произнесла. Казалось, она была в глубокой задумчивости, на вопросы отвечала какимто отрешенным, не своим голосом. И Майкл не выдержал.
– Мэри Поппинс, пожалуйста, рассердитесь! Ну хоть один разок! Вы сегодня совсем другая. И мне очень, очень страшно. – Сердце его сжималось от тревожного предчувствия: что то сегодня должно случиться в доме N 17 по Вишневой улице.
– Не зови беду – накличешь, – обычным сердитым голосом буркнула Мэри Поппинс.
И Майклу тотчас стало легче.
– Может, это просто я так себя чувствую, – сказал он Джейн. – Может, ничего страшного. И я все это напридумывал, а, Джейн?
– Вполне возможно, – медленно проговорила Джейн. Но и у нее на сердце кошки скребли.
К вечеру ветер усилился и по дому заходили сквозняки. Он свистел в печных трубах, врывался сквозь оконные щели. Загибал в детской ковер по углам.
Мэри Поппинс все делала как всегда – убрала со стола, тарелки составила в аккуратные стопки. Привела в порядок детскую и поставила чайник на подставку в камин.
– Ну вот! – сказала она, удовлетворенно оглядев комнату. Помолчала с минуту, затем положила одну руку Майклу на голову, другую Джейн на плечо.
– Я сейчас понесу вниз туфли, – начала она, – чтобы Робертсон Эй их почистил. Ведите себя хорошо, пока меня не будет.
С этими словами она вышла и тихонько затворила за собой дверь.

Джейн с Майклом будто кто толкнул – надо немедленно бежать за Мэри Поппинс. Но они как прилипли к стульям. Сидели, не шелохнувшись, положив локти на стол, подбадривая друг друга взглядами.
– Какие мы глупые, – наконец сказала Джейн. – Ничего плохого не случилось. – Но она сознавала, что говорит это, чтобы успокоить Майкла, а может, и самое себя.
Часы громко тикали на каминной полке. В камине догорали, потрескивая, пунцовые угли. А они все сидели и ждали.
– Она ведь уже очень давно ушла, – с тревогой проговорил Майкл.
Как будто в ответ ветер завыл сильнее, засвистел. А часы вторили ему мрачным размеренным тиканьем.
Вдруг тишину расколол звук хлопнувшей двери внизу.
– Майкл! – вскочила Джейн.
– Джейн! – крикнул Майкл, побледнев.
Дети прислушались и бросились к окну. Внизу на крыльце лежал туман, возле ступенек стояла Мэри Поппинс, одетая в свой любимый костюм. Рядом с ней лежал зонтик.

Ветер вился вихрями вокруг нее, теребя юбку, сдвинув набок шляпку до опасного положения. Но Мэри Поппинс, по видимому, была довольна, она улыбалась ветру – похоже, они понимали друг Друга.
Какой то миг она еще помедлила на крыльце, оглянулась на дверь. Потом быстрым движением раскрыла зонтик, хотя дождя не было, и вскинула его над головой.
С диким завыванием ветер подхватил зонтик, как будто хотел вырвать его из рук Мэри Поппинс. Но она держала его крепко; впрочем, ветер не возражал, но еще сильнее дернул зонтик, и Мэри Поппинс оторвалась от земли. Сначала она почти касалась ногами гравия. Легко перемахнула через калитку и скоро уже летела над кронами вишневых деревьев.
– Она улетает, Джейн, улетает! – горько плакал Майкл.
– Скорее! – крикнула Джейн. – Бери Барбару, а я возьму Джона, пусть они посмотрят на нее последний раз.
Теперь уже ни она, ни Майкл не сомневались, что Мэри Поппинс покинула их навсегда, потому что ведь ветер то переменился.
Они схватили близнецов и поднесли их к окну. Мэри Поппинс летела высоко над деревьями и крышами домов, крепко держа в одной руке зонтик, в другой – саквояж.
Близнецы тихонько заплакали.
Джейн и Майкл открыли окно и сделали последнюю отчаянную попытку вернуть ее:
– Мэри Поппинс! – кричали они. – Мэри Поппинс! Вернитесь!
Но она как не слышала, летела все выше и выше среди туч и ветра, пока наконец не залетела за холм и скрылась из виду. Дети еще долго смотрели, как вишни на улице гнулись и скрипели от яростных порывов Западного ветра…
– Она просто сдержала слово – улетела, когда переменился ветер. – Джейн вздохнула, отвернулась от окна и уложила спать Джона. Майкл ничего не сказал, отнес в кроватку Барбару, укрыл ее одеяльцем и всхлипнул.
– Интересно, увидим мы ее еще когда нибудь? – сказала Джейн.
Вдруг на лестнице послышались голоса.
– Дети, дети! – кричала миссис Банкс, отворив дверь. – Дети, я очень расстроена. Мэри Поппинс ушла от нас.
– Да, – ответили вместе Джейн с Майклом.
– Значит, вы знали? – удивилась мама. – Она вам сказала, что уйдет?
Джейн с Майклом отрицательно покачали головой.
– Это неслыханно! – возмущалась миссис Банкс. – Весь вечер ходила здесь – секунда, и нет ее! Даже не принесла извинений. Просто сказала: «Ухожу», – и все. Более чудовищного, более легкомысленного, более эгоистичного поступка… Что такое, Майкл? – рассердилась миссис Банкс: Майкл схватил ее за юбку и начал трясти. – Что случилось?
– А она обещала вернуться? – закричал он, чуть не уронив миссис Банкс. – Скажи, обещала?
– Фу, Майкл, ты ведешь себя, как краснокожий индеец, – миссис Банкс освободила юбку от цепких пальцев Майкла. – Я не помню, что она еще сказала: Я поняла только то, что она уходит. И я, конечно же, не возьму ее обратно, если ей вдруг взбредет в голову вернуться. Оставить меня одну, без всякой помощи, не предупредив заранее!
– Мама! – с упреком проговорила Джейн.
– Ты очень жестокая женщина, – Майкл сжал кулачки, точно приготовился к нападению.
– Дети! Мне стыдно за вас! Как вы можете хотеть, чтобы эта женщина, которая так поступила с вашей мамой, вернулась в наш дом! Я потрясена!
Джейн расплакалась, а Майкл сказал:
– Я не хочу никого другого во всем мире, кроме Мэри Поппинс! – и он вдруг упал на пол и громко заревел.
– Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь! Я не могу этого понять! Прошу вас, ведите себя хорошо. За вами некому сегодня смотреть. Мы с папой приглашены на обед. А у Эллен сегодня выходной. Вас уложит спать миссис Брилл.
Миссис Банкс рассеянно поцеловала детей, на лбу у нее прорезалась легкая морщинка, и она покинула детскую…
– …Это уже ни на что не похоже. Уйти и оставить вас, бедных деток, одних одинешенек, – пропела вошедшая в детскую миссис Брилл. – Каменное сердце у этой девушки, или мое имя не Клара Брилл! И ведь было не подступись к ней! Хоть бы носовой платок или заколку для шляпки оставила на память. Встаньте, пожалуйста, Майкл! – продолжала она, отдуваясь. – И как мы могли столько ее терпеть! Со всеми ее фокусами и фырканьем. Какое множество у вас пуговиц, мисс Джейн! Не вертитесь, пожалуйста, Майкл! Я должна вас раздеть или нет? И ведь совсем простушка, смотреть не на что! Если на то пошло, так, по моему, нам будет без нее гораздо лучше! Где ваша ночная сорочка, мисс Джейн? А что это у вас тут под подушкой?
Миссис Брилл извлекла на свет божий аккуратно завязанный пакетик.
– Что это? – воскликнула Джейн. – Сейчас же отдайте! – Джейн вся тряслась от возбуждения и, не успела миссис Брилл рта открыть, выхватила пакет из ее рук. Подошел Майкл, Джейн развязала ленточку и стала снимать обертку, а миссис Брилл удалилась к близнецам. Наконец последняя обертка снята и в руках у Джейн оказалась рамка с каким то рисунком.
– Это ее портрет, – прошептала она, внимательно разглядывая его.
Это и правда был ее портрет. Резная рамка, в ней изображение Мэри Поппинс, а внизу подпись: «Мэри Поппинс. Рисовал Берт».
– Это – Спичечник. Вот кто ее нарисовал, – сказал Майкл, взяв портрет из рук Джейн.
А Джейн вдруг заметила письмецо, вложенное в рамку. Аккуратно развернула его и стала читать:

«Дорогая Джейн,
Майкл получил компас, а у тебя
пусть будет портрет.
Au revoir
Мэри Поппинс».

Джейн читала громко; дошла до незнакомого слова и остановилась.
– Миссис Брилл! – позвала она. – Что такое «au revoir»?
– Что такое «au revoir», детка? – откликнулась миссис Брилл из другой комнаты. – Сейчас, сейчас, дай мне подумать. Я не сильна в иностранных языках. Может, это значит «Господи, помилуй»? Хотя, нет. «Господи, помилуй» как то совсем по другому. А а, вспомнила! Это значит, мисс Джейн, «до встречи».
Джейн и Майкл переглянулись. В глазах у них заблестели радость и надежда. Они поняли, что хотела сообщить им Мэри Поппинс.
– Ну, тогда все в порядке, – дрожащим голосом проговорил Майкл и протяжно вздохнул. – Она всегда выполняет свои обещания. – И он отвернулся.
– Ты плачешь, Майкл? – спросила Джейн.
– Нет, не плачу. Просто что то попало в глаз.
Она легонько подтолкнула брата к его кровати, а когда он лег, побыстрее сунула ему в руку рамку с портретом, а то вдруг станет жалко.

– Сегодня ночью ты будешь с ним спать, – прошептала ему Джейн и подоткнула со всех сторон одеяло, как делала Мэри Поппинс.
Дети были уверенны, что она обязательно вернется, обязательно...