Это было самое прекрасное лето в моей жизни. По крайней мере, тогда мне казалось, что лучшего лета я ещё не знал. Моё детство прошло на туманных островах, где редко появлялось солнце и, едва окончив школу, я уехал подальше от родного дома в край, где никогда не бывает зимы, а пальмы круглый год шелестят своими листьями над безграничной гладью океана. Мне удалось найти работу в небольшой брокерской фирме, но как ни странно, первой же зарплаты хватило на то, чтобы взять ипотечный кредит и купить на побережье небольшой домик с видом на лагуну. Будущее не сулило никаких неожиданностей, я сумел найти подход к шефу — смешному толстяку, а успехи на фондовой бирже, коими я горжусь и по сей день, укрепляли моё положение в фирме. Я не думал о получении высшего образования: к чему было тратить драгоценное время на учёбу, если и без диплома я получал от жизни всё, что хотел.

Моя работа не требовала безотлучного нахождения в офисе, поэтому я мог целыми днями прохлаждаться у бассейна или валяться на пляже, где и совершал самые рискованные и прибыльные сделки.

Когда жара приближалась к пику, я брал отпуск, который проводил где-нибудь в заснеженных горах, катаясь на горных лыжах.

Я был избалован женским вниманием. Девушки липли ко мне, как будто я был намазан мёдом, иногда от скуки я проводил с ними время, честно предупреждая, что не хочу серьёзных отношений. Почему-то мне никто не верил и все романы заканчивались по одному сценарию: я уходил без объяснений и сожалений, не желая связывать свою жизнь ни с одной из пассий.

В один из дней того знаменательного лета я нежился в бассейне после особенно бурных торгов и прикидывал, где проведу следующий отпуск.

Мысли о прохладе убаюкали меня и я очнулся от грёз, когда рядом раздался плеск воды. Приоткрыв глаза, я увидел, как какая-то незнакомка раз за разом ныряет с бассейн с трамплина и каждое её движение было отточено до совершенства.

Мою дремоту как рукой сняло и я во все глаза уставился на красавицу блондинку.

Она заметила мой интерес и, смутившись, поспешила уйти. Я замешкался буквально на пару секунд и всё-таки упустил её из вида. Остаток дня я бродил по острову в надежде на нашу встречу, но куда бы я ни заглядывал, в какую бы гостиницу ни обращался, никто не узнавал её по моему описанию.

Эрик, я знаю, что ты уже влюблялся тысячу раз, ты ведь у нас влюбчивый мальчик. В первый раз ты влюбился, когда тебе было три года, и с тех пор я не помню, чтобы бы не был влюблён в очередную Мари или Люси. Я же до двадцати пяти лет и не подозревал, что такое настоящая любовь. И вот она меня настигла.

Звонок шефа застал меня в очередном баре, где я надеялся разыскать девушку, покорившую моё сердце. Шеф решил устроить внеплановую встречу и по своему обыкновению выбрал для этого неожиданное место: научную веранду местной библиотеки. Я едва не отказался, мне казалось, что я вот-вот настигну беглянку, но шеф был настойчив и мне пришлось оставить поиски в надежде, что следующий день принесёт больший успех.

Когда я приехал, шефа в библиотеке не оказалось, в ожидании его я бродил между книжных полок, разглядывая тома научной литературы. И тут появилась она.

Сначала я остолбенел. Моё несчастное сердце едва не разорвалось от счастья, а я не мог вымолвить ни слова, боясь спугнуть любовь всей моей жизни. Наконец я взял себя в руки и сумел представиться по всей форме.

- Энни. Энни Райос. - вежливо представилась девушка.

Райос? Стоп. Райос — это же фамилия моего шефа. И только я хотел спросить, не родственники ли они, как на веранду выкатился лысеющий колобок. Явился шеф.

- О, я вижу, вы уже познакомились. Вольф, Энни - моя дочь. Она только что окончила университет по курсу бизнес-планирования и собирается работать вместе со мной. Надеюсь, ты введёшь её в курс дела, расскажешь про подводные камни и всё такое. Ну, не мне тебя учить, ты сам через это прошёл. На завтра я освобождаю тебя от работы, ведь ваше дело молодое, наверняка вы загуляете до утра, - тут шеф многозначительно мне подмигнул. - Всё, ребята, я вас оставляю. Дела, дела, дела... они и ночью дела.

Шеф быстренько смотался, насвистывая какой-то залихватский мотивчик.

- Вольф... Какое интересное имя.
- Вообще меня зовут Вольфганг, это Тимоти не хочет ломать язык и зовёт меня Вольфом, но если тебе нравится, то я буду только рад, если и ты станешь так меня называть.

С этой минуты моя жизнь завертелась безостановочной каруселью, я забыл об отпуске, в который уже не собирался, забыл о том, что давно хотел перебраться в другой дом. Я думал только об Энни. И о работе, ведь шеф ежедневно проверял, как я продвигаюсь в обучении его дочери тонкостям нашего ремесла. Днём я рассказывал Энни о биржевой торговле, о том, как у нас поставлены дела, объяснял, на что надо обратить особое внимание, а вечером я знакомил её с нашим островом, ведь Энни почти не бывала здесь. Сначала она жила с матерью на другом краю света, потом училась в закрытой школе, затем поступила в университет. И за все эти годы она ни разу не виделась с отцом. Только когда два года назад её мать скончалась, Энни впервые приехала сюда на каникулы и с тех пор раз в полгода навещала Тимоти. Её каникулы странным образом совпадали с моим отпуском, именно поэтому я даже не подозревал, что у шефа есть дочь. Да какая дочь!

Вечерами мы ходили в кино, и я был горд, что сопровождаю самую прекрасную девушку в мире. Все мужчины оборачивались вслед Энни и провожали её восхищёнными взглядами. Не раз и я ловил на себе их взгляды, но уже не восхищённые, а завистливые.

Мы любили проводить время на свежем воздухе и во всех прибрежных кафе успели хорошо нас узнать. Энни то ли не подозревала о своей неотразимости, то ли привыкла ко всеобщему поклонению, но вела себя так, будто в ней нет ничего особенного: с ней всем было легко и просто, а уж официанты, с которыми Энни была неизменно дружелюбна и вежлива, души в ней не чаяли.

Конечно, мы не забывали о том, что вокруг нас раскинулся безбрежный океан. Дальние заплывы наперегонки были одним из наших любимых развлечений. Энни частенько выходила победительницей из этих импровизированных соревнований, но и я тоже не ударял в грязь лицом.

В те времена я увлекался верховой ездой. Да, Эрик, твой старый папа когда-то был неплохим наездником. Мне очень хотелось, чтобы Энни тоже села на лошадь, тогда бы мы смогли вместе путешествовать по острову верхом. У меня был норовистый вороной рысак, а для Энни я купил Сильву — белоснежную арабскую лошадь самого кроткого нрава. Тут впервые прозвенел тревожный звоночек, на который я не обратил ни малейшего внимания. Лошадь наотрез отказалась признавать Энни. Она не подпускала Энни к себе, лягалась и кусалась, и я не узнавал в этом обезумевшем животном ту спокойную и даже слегка флегматичную кобылку, какой она была.

Стоило Энни исчезнуть из поля зрения Сильвы, как лошадка вновь становилась образцом кротости и спокойствия. Но я не оставлял попыток подружить двух красавиц и, кажется, преуспел в этом. По крайней мере, когда я был рядом, Сильва успокаивалась, и вскоре мы с Энни уже могли совершать прогулки верхом.

Сын, ты вряд ли мне поверишь, когда я скажу, что мы были знакомы уже полгода, но ещё ни разу не целовались. Да, тебе, ловеласу со стажем, это покажется невероятным, но так оно и было. Меня не останавливало то, что Энни была дочерью моего шефа, я никогда не обращал внимания на такие мелочи. Если я хотел женщину — мне было наплевать, кто её отец, брат или муж. С Энни меня останавливала сама Энни. Я боялся, что она меня отвергнет. Впервые в жизни я боялся отказа и это определяло моё поведение. Я не позволял себе даже красноречивых взглядов, я даже не смел обнять её в тёмном зале кинотеатра. Рядом с Энни я становился робким и осторожным. Но однажды вечером, когда мы отдыхали на берегу после утомительной скачки, во мне что-то взорвалось, и я притянул Энни к себе и начал целовать с таким пылом, будто мир перевернётся, если я хоть на секунду оторвусь от её губ.

Энни ответила на первый же поцелуй, и я осмелел. Не знаю, как мы добрались до моей хижины, но ночь застала нас в моей спальне.

Сколько женщин у меня было до Энни и сколько их было после — ни одна не может затмить её. Ты сейчас наверняка подумал о своей матери и уже готов оскорбиться за неё. Потерпи немного, о наших отношениях с Микой я расскажу позже, и верю, что ты всё правильно поймёшь.

А пока Энни была в моей постели и я, наконец, мог насладиться её близостью. Признаюсь, что мои самые смелые мечты быстро потускнели перед наслаждением, которое Энни подарила мне в ту ночь. Даже на смертном одре я буду вспоминать те часы.

Время близилось к рассвету и, чтобы соблюсти видимость приличий, Энни засобиралась домой. Я пошёл принять душ, чтобы проводить её. И вот когда я вышел из душевой, разразилась катастрофа. Сначала я подумал, что Энни захотела меня разыграть и напялила на себя одну из тех масок, которые обычно надевают на Хэллоуин.

Но в следующее мгновение я понял, что это не шутки. Моя возлюбленная оказалась оборотнем. Укус, который едва не оставил меня без руки, доказал это со всей очевидностью.

Я не могу передать чувства, которые меня тогда захлестнули. Любовь, безграничная любовь, которую я питал к Энни-человеку и такое же безграничное отвращение, которое у меня вызвала Энни-волк.

Я стоял столбом и пытался переварить происшедшее, а Энни, как ни в чём не бывало, оделась и ушла странной походкой оборотня. Больше я никогда её не видел.

Нет, Эрик, я хотел её найти. Когда я пришёл в себя, когда я понял, что то отвращение было неизбежной реакцией на шок, моим первым порывом было отыскать Энни во что бы то ни стало. На острове Энни не оказалось. На её место шеф нанял какую-то молоденькую мулатку, которой почему-то не требовались мои услуги по обучению азам бизнеса, а Энни исчезла. Я звонил ей, я писал ей, я даже ворвался в дом Тимоти, чтобы разыскать её или хотя бы передать ей весточку через отца, что я жду её. Да, визит к Тимоти оказался излишним. Правда, мне удалось понять, почему меня не приставили обучать новенькую — шеф прекрасно справлялся с этим сам.

Впервые я увидел шефа в волчьем обличье, до этого я и не подозревал, что Энни унаследовала волчью сущность от отца и не скажу, что такое открытие доставило мне удовольствие. Впрочем, я был готов на всё, лишь бы найти Энни, но шеф наотрез отказался говорить, где она скрывается.

Шло время, я с каждым днём чувствовал себя всё хуже и хуже. Ещё когда Энни была рядом, я начал готовиться ко вступительным экзаменам в университет, не желая отставать от своей любимой. Но теперь чтение учебников вызывало у меня тошноту, буквы расплывались перед глазами, меня бросало то в жар, то в холод и я начал подозревать, что Энни заразила меня какой-то страшной болезнью и поэтому постаралась замести следы.

Я обращался к самым разным врачам, сдал кучу анализов, меня исследовали вдоль и поперёк, но ничего не нашли. Все твердили одно: это на нервной почве. Я горстями пил успокоительные и антидепрессанты, но моё состояние ухудшалось с каждым днём. Я не мог спать, не мог есть, не мог ни на чём сосредоточиться. На работе от меня было мало толку и Тимоти поспешил избавиться от меня. Вся моя жизнь пошла под откос.

Не зная, что предпринять, я нанял самого лучшего частного сыщика, чтобы он помог мне разыскать Энни и выяснить, что происходит. В панике от того, что жить мне осталось совсем немного — а судя по состоянию моего здоровья, так оно и было, я и думать забыл о любви. Сыщик работал на совесть, но и он не смог ничем помочь, хотя я отвалил ему целое состояние. Он сумел отследить путь Энни аж до северных районов Исландии, а дальше следы её терялись.

Потеряв надежду найти Энни, я внезапно почувствовал себя лучше и уже собирался подыскивать работу, как раздался телефонный звонок из моего банка. В заботах о пошатнувшемся здоровье, в лихорадочных поисках Энни я не следил за состоянием своего банковского счёта  и своевременной оплате кредитов. И вот мой дом, машина и лошади  был конфискованы и проданы на торгах, а жалкие остатки средств лишали меня возможности продолжать наслаждаться райской природой. Жизнь в раю требует немалых денег.

Всё, что у меня оставалось — это сущие гроши и пара костюмов.   Мне было 26 лет, я не имел никакого образования. После того, как я застукал Тимоти с его любовницей, рассчитывать на положительные рекомендации мне не приходилось. Несмотря ни на что, женщины продолжали увиваться за мной, и будь я менее горд и щепетилен, то мог бы безбедно вести жизнь альфонса, но   меньше всего я хотел себя потерять. Едва мне стало лучше, как во мне снова загорелась отчаянная любовь к Энни, я убедил себя в том, что рано или поздно наши пути снова пересекутся, и тогда ничто не помешает нам быть вместе. Я был настолько в этом уверен, что не сомневался: Энни найдёт меня и на другом краю света. Поэтому я подхватил чемодан и, ткнув наугад в расписание теплоходов, купил билет.

Ты уже знаешь, куда меня доставил этот лайнер. В твой родной город, в котором родился ты и твои старшие братья. В город, в котором скончалась твоя мать, в город, в котором суждено упокоиться и мне.