Очередной сеанс бумагомарательства в исполнении Фрэнка Винера я начну (в кои-то веки!) не с самого маленького и глухого общежития по улице Бакланов, 17, тем более, что кроме воспроизведения сексуальной революции 1960-ых годов и возникновения феминистического движения там ничего особенного не происходило. Так хочется вспомнить что-то приятное, типа недавнего футбольного матча.

Господи, как же давно я не был на игре! Первокурсники там, если честно, бывают редко, обычно на скамейке запасных. Но футбол – это такая игра, в которой адреналин не задерживается на поле, среди действующих игроков. Непередаваемые ощущения…так, Фрэнки, стоп. Ты этот блокнот хранишь не для лекций о спорте, так что о матче, пожалуй хватит. Скажу только что благодаря дисквалификации Джеймса Пауэла и его замене и по совместительству моему соседу наша команда проходит в полуфинал.
Джошуа говорил, что в полуфинале мы не были уже года три, если не больше. Так что сие событие было, разумеется, грех не отметить. И плевать, что на следующий день были занятия, тренер запретил думать даже про пиво и через две недели должна была быть очередная выездная игра. К девяти часам вечера все уже были на месте. Переодеться, разумеется, забыли.

Да и зачем? Для начала, конечно, собрались возле барной стойки, опрокинули пару стопок за дальнейшие победы сборной Технического Университета Фиесты, а потом…
В общем, клуб был сегодня наш. Ну, почти наш – кое-кто не торопился принимать деятельного участия во всеобщем веселье. Во мне немного поборолись желание провести вечер на все 100 и понятия мужские дружба и солидарность. Выиграло в конце концов второе (их же больше), так что я направился к барной стойке и поглощавшему очередной коктейль Тиму.
- Не буду говорить, что так нельзя и завтра у тебя семинар.
- Тогда мог бы вообще молчать, - хмыкнул друг, - но раз начал – тебя уже не остановишь, верно, Фрэнк?

- Как хорошо ты меня знаешь, Тим, - съязвил я (жизнь под одной крышей с Пен Шеффилд не проходит даром) и тут же посерьезнел, - неужели ты правда думаешь, что все так плохо?
- Нет. Так думает Энрике. А у меня просто нет сегодня настроения.
- Как вчера, позавчера и неделю назад, - как ни в чем не бывало заметил я. Настроения не было ни у кого в нашей общаге уже недели две. Еще немного – и мы полностью утонем в этом океане меланхолии. И уже давно утонули бы, если бы не Пенелопа. В этой холодной войне она выбрала вечную позицию Англии – нейтралитет. Впрочем, ее нейтралитет не поменял наших отношений ни на йоту, так что мы по прежнему делим место у компьютера, последние ложки кофе, телевизор и очередь в графике готовки обеда.
- Правда? – деланно удивился Бишоп, - интересно, с чего бы это? Наверное, из-за небольших разногласий с нашими девчонками. А то знаешь, мы с ними поругались недавно.
- Знаю, - кивнул я, - как и то, что ваши с Энрике кислые физиономии не наладят отношений ни с Триш, ни с Клэр, ни с Кэнди.

- Триш? Это еще кто?
- Моя староста, - разъяснил я, - и лучшая подруга Кэнди Рутт. Пообещала устроить мне «сладкую жизнь» в случае чего.
- И как?
- Никак. Но еще немного – и мне придется признать, что женская солидарность – это все-таки сила.
- Ого, - присвистнул приятель, - и что ты собираешься делать?
- С женской солидарностью разберусь завтра, а пока изучу получше общественность в этом клубе и угощу кого-нибудь парой сухих мартини, - с этими словами я оторвался от барной стойки, еще не зная что моим желаниям не суждено осуществиться, - ты со мной?

- Нет, - с уверенностью сказал тот, - тем более, что мне и здесь есть кого угостить.
И он кивнул на нее. Высокая, стройная блондинка приближалась к бару. Рассмотрев девушку получше я не мог удержаться.
- Черт!
- Ты как всегда любезен, Фрэнк, - усмехнулась Мелани, подходя совсем близко.

Мелани Вайлент, моя бывшая одноклассница, первая красотка Честерфилда и девушка…бывшая, нынешняя? Не виделись мы уже около года. Одно это говорило против нынешней.
- Знакомься, Тим, моя давняя подруга, Мелани Вайлент, - представил я их, - Мелани, мой сосед, Тимоти Бишоп.
- Помню, ты писал про соседей.
- Не знал, что ты живешь с нашими.
- Можно подумать, тебя это интересовало, - хмыкнула та. И понеслось…

Еще немного – и я смело мог бы к списку из Триш Майер, Клариссы Феличе и Кэнди Рутт прибавить и Мелани, но…ее я знал с первого класса начальной школы. И она меня тоже. Так что наш небольшой скандал был закончен наконец официальным расставанием и тостом «За не-нас».

- Что мне всегда в тебе нравилось, Фрэнк – так это твое умение признавать свои ошибки, - сказала она, приканчивая свой бокал с вермутом. Это был вариант.
* * *
И вот, вспомнив сегодня слова своей подруги, я решил с нашими соседками, однокурсницами и подругами пойти тем же путем. Но…не тут-то было! Упрямству Клариссы позавидовало бы стадо ослов! (не дай бог Энрике узнает, что я написал такое про его подругу) никакие признания в том, что я заварил всю эту кашу с концертом и прочие доказательства и уговоры на нее не действовали.

- Кларисса, - серьезно проговорил я, - то, что ты и Рик друг по другу скучаете, видно невооруженным глазом. Неужели это того стоит?
- А всех обманывать для того, что бы свести мою сестру и Тима? – парировала девушка.
- Тим – мой друг.
- А Кэнди – моя сестра.
- Это называется женской дружбой и солидарностью, Винер - встряла в наш разговор непонятно откуда взявшаяся Пенелопа. Мы ответили практически одновременно.
- Я знаю.
- Спасибо.

- Не за что. Отличается редкой слепотой и нелогичностью.
- Эй, Пенелопа! – возмутилась Кларисса, - на чьей ты стороне?
- Ни на чьей, - отрезала рыжая, - просто если в вашем случае поддерживать подругу – это нормально, то почему в случае с нашими мальчиками их взаимовыручка и поддержка является смертным грехом?
Не знаю, кто был больше удивлен неожиданным выпадом Шеффилд. Наверное, все-таки я – слишком привык я к тому, что мы с ней используем любую возможность поточить друг об друга языки.
- Я не ожидал от тебя поддержки, - только и смог сказать я позже.

- И правильно делал, - усмехнулась Пен, - потому что тебя бы я поддерживать не стала. Это – обычная логика.
- А где находиться кнопка?
- Какая кнопка?
- Обыкновенная, - терпеливо объяснял я, - если ее отключить, ты становишься не ходячим компьютером, а нормальным человеком.
- Еще одна причина того, что я не стала бы поддерживать тебя.
И еще одно доказательство того, что эту самую кнопку нужно найти и сломать. И чем раньше – тем лучше.

Ну, Кларисса уже не дуется, обида прошла, помидоры зацветают. И отдельное спасибо за Пенелопу.

У денег, классного фильма, настоящего немецкого пива, убойной вечеринки и хорошего настроения есть одна общая и на редкость отвратительная черта – они быстро заканчиваются. Как, собственно, и все хорошее в этом мире. Закон жизни. И, как ни странно бы это прозвучало (потому что говорю эти слова я) к этому хорошему я смело могу причислить прошедший год. Студенческая жизнь, начавшаяся скучно и нудно, казалось бы только начала набирать обороты, как вдруг выяснилось, что год уже закончен. Фиеста-Гринвуд, платформа 17, 5-ый вагон, 28 место, 15 часов пути. Что бы хоть как-то скоротать время до приезда я решил заново вспомнить, переварить и переписать все, что произошло со мной за последние два месяца.

Именно столько я не вспоминал про свой…эм-м-м…дневник. В конце концов, вещи нужно называть своими именами. А если кто-то заявит, что это – дело женское, то я с удовольствием отправлю его в…библиотеку – читать мемуары политиков и военных. С удовольствием отправил бы потенциального умника в другое место, но еще одно нарушение распорядка в Техуниверситете – и меня исключат. Пару месяцев назад в городском баре я подрался с одним парнем. Как в дешевом вестерне, из-за женщины.

Тому типу она приходилась бывшей пассией. Который никак не мог смириться с тем, что она БЫВШАЯ. После очень бурного выяснения отношений (настолько бурного, что бармен подумывал о вызове полиции) он пару раз приложил девушку далеко не литературными словами, и уже хотел подкрепить все это пощечиной, когда вмешался я. Разумеется, ехидное предложение дать мастер-класс по примирению с девушками могло вызвать только агрессию. И началось…

А закончилось в полицейском участке. Вместо медали «За защиту девушек» и публичной благодарности мне досталось очередное административное нарушение. Коп хотел еще и оставить меня в камере на пару недель, но спасибо поводу, по которому мы выбрались в город – стипендия, плюс мое повышение в кофейне и премия. Которые тут же перекочевали в руки блюстителя правосудия. Наша полиция нас бережет))) но копы – это еще цветочки, по сравнению с нашим деканом. Профессор Хайдман рвал и метал, когда узнал, что один из студентов его факультета прошлой ночью побывал в полиции за драку в общественном месте.

Если бы не Триш и Ник, меня бы точно исключили… Триш, как и полагается порядочной старосте, высказала всю «правду» про своего сокурсника Фрэнка Винера. Оказывается, я умный (ну, есть немного), серьезный (мама мия), старательный (смотря в чем), неконфликтный (Гарри Меддисон, парень, который остался в участке после того случая это бы вряд ли подтвердил), ответственный… ох, черт! Ума не приложу, как она сдерживала смех, когда говорила это. А Ник это вратарь нашей сборной, которого я призван заменять. Последнее время ему не здоровилось, но он упорно игнорировал все требования показаться врачу. В результате за три дня до решающего матча с Академией Брайана Мэлса он угодил на операционный стол с перитонитом. В результате, я стал необходим. По крайней мере, на время игры. Скажу одно – еще никогда я не играл с такой самоотдачей.

Наверное, это был мой лучший матч. Просто это было необходимо – показать, что если они исключат меня, много потеряют. Только два забитых гола в наши ворота. Мой рекорд. Плюс победа в чемпионате. В любое другое время я бы отправился вместе с командой в клуб, но тогда я всю ночь просидел возле компьютера, готовясь к предстоящему семинару. Истощил весь лимит в Интернете и все запасы кофе в кухонном шкафу, но сделал это. Если бы я весь год так занимался – был бы в списке лучших студентов. Наверное, еще и из-за этого профессор по древним философам слушал меня раскрыв рот.

- Вы неплохо подготовились, мистер Винер, - сказал он мне после окончания семинара, - скажу честно, не ожидал. Вы меня удивили!
- Ну, что вы, профессор Доусон, - скромно отмахивался я, - вы преувеличиваете, правда…
- У вас, похоже, это входит в привычку поражать людей. Сначала на футболе, сегодня на семинаре. Надеюсь, в будущем ваша курсовая работа произведет на меня такое же неизгладимое впечатление!
О, да, моя тогдашняя курсовая сильно бы его поразила…своим отсутствием. В той суматохе, в погоне от исключения и футболе я совсем про нее забыл! Но время у меня было. Аж две недели. В которые необходимо было вместить работу, учебу и сон. Про еду, друзей, тренировки и гулянки я уже не говорю – это второстепенное. Чем ближе подходил срок сдачи курсовой, тем меньше я проводил времени вне компьютера и Конфуция. Даже ночью.

Не знаю, что именно подействовало на нашу профессуру – победа против Академии Брайана Мэлса, мои успехи в учебе или курсовая работа по всем древним китайцам, даже по философам темной эпохи Ся, но так или иначе, через два месяца я снова вернусь в Технический Университет Фиесты. Первый курс прошел весело. А перед вторым необходимо отдохнуть. Что, собственно, я и собираюсь делать дома.

До конца лета осталась одна неделя. Самое время возвращаться в университет. Так как билет я купил заранее, мне не пришлось бы целый день сидеть. Если бы не мои соседи по купе. Компания старшеклассников, завершавших каникулы веселым путешествием. Либо возвращавшихся домой – уточнять я не стал.

Так как на сон рассчитывать не приходиться, вспомню пожалуй, остаток каникул. Не скажу, что они принесли что-то позитивное, скорее наоборот. А началось все с того, что после очередного веселого вечера в клубе (была закрытая вечеринка, на которую, разумеется, собрались все, кому не лень) в половине одиннадцатого утра мне позвонил Роберт Шелдон – деловой партнер моего отца.  Не скажу, что был рад его услышать.

Нет, вообще-то он вполне нормальный мужик (для этой профессии), но как я узнал, несмотря на то, что материальная ответственность у него с отцом была одинаковой, у него осталась не только коробка из двух этажей красного кирпича, покрытая старой черипицой. Хотя, это уже скорее детская обида подростка, не привыкшего самому зарабатывать деньги. Но, ближе к делу – мне необходимо было встретиться с ним что бы ознакомиться с моими финансовыми делами и документами из налоговой на дом. У меня, оказывается, есть финансовые дела. Делать было нечего – пришлось отправляться в офис.

В офисе я, конечно, не был частым гостем, но, тем не менее, многие сотрудники меня знали. Ну, кроме нескольких новичков. Я быстро нашел кабинет Шелдона, а вот на то, что бы уговорить его секретаршу пропустить меня, ушло время. Очень много времени. Как и все секретарши, эта девушка – настоящий цербер, и в святая святых (кабинет Шелдона) я попал уже порядком измотанным. Но секретарши – это еще цветочки. Предстоял разговор с Робертом Шелдоном.

Он был рад видеть меня, вежливо расспрашивал о моих делах, предложил кофе – все, как полагается. Пока я не перевел разговор в наиболее интересующее меня русло – мой дом. Лишь только я на это намекнул, он сразу как-то напрягся. Скажу честно – мне это не понравилось.
- Видишь ли, Фрэнк, - он как будто пытался подобрать нужные слова, - Джордж и Лоис покупали этот дом очень давно…
- Двадцать два года назад, - перебил его я, - за три недели до свадьбы, я знаю это. Что дальше?
- Двадцать два года назад это был пустой район, в котором мало кто мечтал жить…

Тогда я уже начал тихонько дремать, ожидая, пока краткая лекция об истории моего района закончиться. Все, что мне говорил Роберт, я знал, и знал хорошо, но перебивать его не хотелось – все же этот человек старше меня на двадцать пять лет, плюс ко всему, старый друг и коллега моего отца. Я уже почти спал, как вдруг услышал эти слова…
- Прошу прощения, сэр, вы сказали «продать дом»?
- Именно, - невозмутимо произнес бизнесмен, - пойми меня правильно, Фрэнк, счета очень велики, и вряд ли суммы уменьшаться. А если они не будут оплачиваться вовремя, твой дом постигнет та же судьба, что и два наших магазина, ресторан, автомобили и прочее имущество – ну, не мне тебе рассказывать.

Год назад я бы не стал его слушать, а ушел из кабинета, громко хлопнув дверью, крикнув напоследок на весь офис что не собираюсь продавать свой дом, а когда подъехал бы к этому самому дому раздора, напрочь бы забыл про этот разговор. А тогда я выслушал его до конца, хотя с самого начала знал, что дом никому не продам, а про этот разговор думаю даже сейчас, в купе поезда. Что уж говорить про вечер, через несколько часов после разговора. Стою посреди танцпола за вертушкой, ставлю какой-то трек, кругом музыка, куча народу, а я думаю о том, что мне утром сказал Шелдон.

Моя загруженность последними событиями не осталась незамеченной для друзей. Хотя в тот день я сильно удивился. Была очередная закрытая тусовка, и я, отыграв свое, присоединился к нашей компании на втором этаже. Там музыка не была так слышна, но Дэвид все равно танцевал с Мией. Какой-то парень, чуть ли не заикаясь, пригласил Мелани на танец. Не стоило ей садиться так близко к нам. Сразу после того, как они ушли, двое оставшихся друзей взяли меня в оборот.
- А теперь рассказывай, что у тебя опять случилось.
Два варианта – либо у ребят едет крыша, либо я так сильно переживал из-за того разговора с Робертом.

- С чего вы взяли, что у меня что-то случилось?
- Фрэнк, я знаю тебя восемь лет, - начал Найджел.
- А я пятнадцать, - поддержал того Ром, - и, поверь нашему опыту, ты всегда плохо врал и претворялся.
- Просто я этого никогда не делал, - усмехнулся я.
- Короче, рассказывай.
Вот он – главный минус лучших друзей – они знают тебя как облупленного.

- Ну, неужели вы думаете, что если бы со мной что-то случилось, я бы вас в это не втянул? – обиделся я, - кстати, как думаете, сколько может стоить мой дом?
Разумеется, никто из них не воспринял всерьез мои слова о продаже дома и его цене – ребята слишком хорошо знают, как я люблю его.
- Тем более, что ты просто не имеешь на это права, - подытожил Дэв, - по крайней мере, еще год.
Вот и все мои каникулы. Мои соседи только что покинули купе, и кажется, у меня есть шанс на приличный сон. Но…что это? Проводник заходит ко мне, спрашивает насчет свободных мест. Что? Он хочет подсадить кого-то, не преобредшего вовремя билет? Да они надо мной издеваются! Мой новый сосед, которого могло бы и не быть, девушка. Заходит, извиняется…мне кажется, или я правда уже где-то ее видел?