Спасибо большое! Очень рада, что тебе понравилось! 

Еще одна серия будет о прошлом, а потом пойдет развитие сюжета. Надеюсь, тебе понравится!

Спасибо, букет очень красивый!!! 

Я тоже рада 

Спасибо!

3.
Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит…
                                         А.Ахматова.

Остальное я помнила смутно. Кажется, я упала в обморок. Все происходящее проплывало мимо черно-белой немой кинопленкой. Прошли похороны – кажется, мама действительно не плакала, только нервно курила, стоя в стороне от всех родственников и друзей. А потом она напилась и – всегда такая сдержанная и спокойная – закричала:
-Вы ведь все меня ненавидите! Думаете, что это я… из-за меня… он…
Она не договорила, захлебнулась рыданиями и выбежала из комнаты.
…После всего этого я перестала есть и почти не спала. За короткое время хрупкого забытья, я успевала увидеть очередной кошмар и проснуться в холодном поту.

Сюжет у этих снов был разный, но одно было неизменно – пятна крови на снегу и сладковатый, липкий запах…
Мама водила меня к психологу – полной, усталой женщине. Каждый раз, оказываясь в этой полутемной казенной комнате, мне хотелось спросить ее: «Что у вас случилось?» и начать долгий разговор. Мне иногда казалось, что это ей помощь нужна больше – такой затравленный, откровенно несчастный был у нее взгляд.

Через пару месяцев мама вышла замуж, а вскоре мы уехали в другой город. Решающим фактором, по мнению мамы, стало заявление психолога: «Девочке срочно необходима перемена места!». На самом деле, эта тетка просто не знала, что со мной делать и таким образом решила избавиться от странной больной, которая никак не хотела выздоравливать…
На прощание она выдала маме справку, где утверждалось, что я эмоционально неустойчива и склонна к суициду. Ну, или что-то вроде того.
Никакой официальной силы эта справка не имела (она и написана-то была не на бланке и без всякого намека на печать), но мать, кажется, ей страшно гордилась. Она демонстрировала ее всем знакомым и скорбно вздыхала: «Надо спасать дочь!».
Но меня она не могла обмануть – я знала, зачем ей справка и долгие совещания с психологом. Все это было прикрытием ее бегства из города. Моя мать не привыкла проигрывать, но впервые она столкнулась с врагом, который оказался ей не по зубам.
Сплетни…

Как с ними бороться? Разве можно заставить замолчать целый город? И она сдалась. А мое мнимое (а может и реальное, кто знает?) сумасшествие послужило хорошим предлогом для бегства.
Я совсем не расстроилась, когда уходила из школы. У меня и раньше было немного друзей, а после смерти отца, когда я замкнулась в себе, их и вовсе не осталось. Единственным моим утешением, другом, окном в мир стал Интернет.

Я и раньше любила подольше посидеть в «паутине», а теперь и вовсе не вылезала оттуда круглыми сутками. Я называла себя Лана – в честь отца ,которому нравилась эта форма имени и потому, что этот ник подходил мне. Только в Интернете я чувствовала себя свободной и могла избавиться от груза накопившихся мыслей.

С переездом в этом плане ничего не изменилось – слава Богу, Интернет теперь есть везде! Даже в таком городке, в который мы умудрились переехать.
Не сказать, чтобы этот город был вовсе для нас чужим – нет, мы не раскрутили глобус и ткнули пальцем в первую попавшуюся точку, мы переехали в родной город Михаила. Он жил здесь до того, как стал известным писателем и познакомился с моей мамой. Уж не знаю, где именно и когда это произошло (мне не хочется даже думать о том, случилось это до или после смерти отца), но факт налицо – ради моей матери Михаил пожертвовал многим. Принял ее с ребенком и ворохом проблем, когда вокруг нее ходило много нехороших слухов… Видимо, он действительно ее любит.

Мы сняли небольшой домик на окраине, но мама объявила, что это временно и мы даже не стали делать ремонт. Так и жили – практически на чемоданах, каждый день готовые сняться с места, а мама подыскивала хороший вариант в центре.
Моя комната оказалась совсем крохотной – только и влезли, что кровать, компьютерный стол да старое, любимое, продавленное кресло. В нем хорошо думалось и плакалось вечерами. Но с некоторых пор я не плачу.

  Было и то, что заставляло меня не просто смириться с переездом, а встретить его почти радостно. Где-то здесь, в этом незнакомом городе, жил человек, которого я никогда не видела, но считала своим другом. Больше, чем другом – если бы я верила в любовь, я сказала бы, что люблю его…