спасибо,мои дорогие,очень рада,что вам нравится,я же специально для форумчан стараюсь)

ага,и слюнки текут

не надо,мы же не со зла)

заранее прошу прощения,что большая,не получается разбить)
4 серия
- Ребенок родился в конце года ?

   - Да.  Мальчик. Эндрю Лестер  Биллингс. Я к  нему долгое время
вообще не подходил. Она эту кашу заварила, пускай и расхлебывает.
Вы меня, наверно, осуждаеате, но не забудьте, что я пережил.

Ну, а  потом я оттаял,  да-да. Изо всех  троих он единственный
был на меня похож. Денни пошел  в мать, а Шерли вообше неизвестно
в кого, ну разве что в мою бабку. Зато Эндрю был вылитый я.
   После работы  я всегда играл с  ним в манеже. Схватит  меня за
палец, вот так, и заливается. Представляете, парню девять недель,
а он уже улыбается до ушей своему папашке.
   Раз, помню,  выхожу из лавки  с прыгунком. Это  я-то! Я всегда
говорю: дети  не ценят своих  родителей, а вырастут,  еще спасибо
скажут.  Я когда  начал покупать  ему все  эти штучки-дрючки, сам
почувствовал,  как к  нему привязался.  Я тогда  уже устроился  в
приличное  место,  в  компанию   "Клюэтт  и  сыновья",  продавать
запчасти.  Неплохие, между  прочим, деньги  зарабатывал. И  когда
Энди  исполнился год,  мы переехали  в Уотербери.  В прежнем доме
слишком много было тяжелых воспоминаеий... и чуланов.

Следующий  год был  наш год.  Я бы отдал все пальцы  на правой
руке,  чтобы  его  вернуть.  Конечно,  еще  был  Вьетнам, и хиппи
разгуливали  по улице  в чем  мать родила,  и черномазые шумели о
своих правах, но нас все это  не касалось. Мы жили на тихой улице
с симпатичными  соседями.  Да,  счастливое  было  времечко. Я раз
спросил Риту, нет ли у нее  страха. Бог любит троицу и все такое.
а она мне: "Это не про  нас". Понимаете, она считала, что Господь
отметил нашего Энди, что он очертил вокруг него священный круг.
   Лицо  Биллингса,  обращенное  кверху,  исказила страдальческая
гримаса.

-  Ну, а  потом все  как-то стало  разваливаться. В самом доме
что-то изменилось. Я начал оставлять сапоги в холле, чтобы лишний
раз не заглядывать в чулан. "Вдруг  оно там?" - говорил я себе. -
Притаился  и ждет,  когда я  открою дверь".  Мне уже  мерещилось:
шлеп-шлеп... весь зеленый, в водорослях, и с них вода капает.
   Рита забеспокоилась, не много ли я взваливаю на себя работы, и
тут я ей выдал, как в былые времена. Каждое утро у меня сжималось
сердце оттого,  что они остаются  одни в доме,  но сам при  этом,
учтите, не  хотел на лишнюю  минуту задержаться. Я  начал думать,
что оно потеряло нас из виду, когда мы переехали. Оно нас повсюду
искало,  вынюхивало  наши  следы.  И  наконец  нашло.  Теперь оно
подстерегает  Энди... и  меня тоже.  Понимаете, если  постоянно о
чем-то таком  думать, это превращается  в реальность. Реальность,
способную убивать детей и... и...

   - Вы боитесь договаривать, мистер Биллингс ?

   Он не отвечал. Часы отсчитали минуту, две...

   - Энди  умер в феврале,  - резко нарушил  он молчание. -  Риты
дома не было. Ей позвонил отец  и сказал, что ее мать находится в
критическом состоянии.  Рита уехала в  тот же вечер.  Критическое
состояние  продлилось ни  много ни  мало два  месяца. Днем, когда
меня не было дома, за  Энди присматривала женщина, добрая душа. А
ночью я уже сам.

   Биллингс облизнул губы.

   - Малыша  я укладывал в  нашей спальне. Забавно.  Ему было два
года, и  Рита меня как-то  спросила, не хочу  ли я перенести  его
кровать в другую спальню. Вычитала у  Спока или у кого-то из этой
компании, что  детям вредно спать  в одной комнате  с родителями.
Из-за секса и всякого такого.  Не знаю, лично мы этим занимались,
когда  он засыпал.  И вообще,  честно вам  скажу, не хотелось мне
убирать его от нас. Страшно было... после Денни и Шерли.

- Но вы его убрали ? - полуутвердительно спросил Хпрпер.

   - Да,  - Биллингс выдавил  из себя виноватую  жалкую улыбку. -
Убрал.

   И снова мучительное молчание.

   -  Я  был  вынужден  !  -  взорвался  он.  -  Вы слышите меня,
вынужден ! Когда Рита уехала, оно... оно осмелело. Начало... Нет,
вы  мне  не  поверите.  Однажды  ночью  все  двери  в  доме вдруг
открылись  настеж.  В  другой  раз,  утром,  я  обнаружил цепочку
грязных следов  на полу, между  чуланом и входной  дверью. Паркет
выпачкан илом, зеркала разбиты... и эти звуки... звуки...

   Он запустил пятерню в свою поредевшую шевелюру.

   -  Под  утро  проснешься  -  как  будто  только часы тикают, а
вслушаешься  -  крадется  !  Но  не  бесшумно,  а  так, чтобы его
слышали ! Точно лапами - легко так  по дереву. А ты лежишь... и с
открытыми  глазами-то  страшно  -  еще,  не  дай  Бог, увидишь, и
закрывать боязно  -  сейчас  как  ударит тебя хохотом и гнилью...
и за шею тебя скользкими своими щупальцами...

   Биллингс, белый как полотно, пытался совладать с дрожью.

   -  Я  вынужден  был  убрать  малыша  от  нас.  Я знал, что оно
окажется тут как тут, ведь Энди слабейший. Так все и вышло. Среди
ночи он закричал, и когда я, собрав все свое мужество, перешагнул
порог  его  спальни,  Энди,  стоя  в  кровати, повторял: "Бука...
Бука... хочу к папе..."

Голос Биллингса  сорвался на детский  фальцет. Он весь  словно
съежился на кушетке.

   - Но я  не мог его забрать в нашу  спальню. Не мог, поймите вы
это... А через час крик повторился, но уже какой-то сдавленный. Я
сразу  кинулся на  этот крик,  уже  ни  о чем  не думая.  Когда я
ворвался  в спальню,  ОНО  трясло  моего мальчика,  словно терьер
какую-нибудь тряпку...  трясло, пока у  Энди не хрустнули  шейные
позвонки...

   - А вы ?

   - А  я бросился бежать,  - бесцветным неживым  голосом отвечал
Биллингс. - Прямиком в ночное кафе.

Вот что значит - душа в пятки
ушла.  Шесть чашек  кофе, одну  за другой.

А затем уж отправился
домой. Светало. Первым  делом я вызвал полицию. Когда  мы вошли в
спальню,  мальчик лежал  на полу,  в ушке  запеклась капля крови.
Дверь в чулан была приоткрыта на ладонь.


Он  умолк.   Доктор  Харпер  взглянул   на  циферблат,  прошло
пятьдесят минут.

   -  Запишитесь  на  прием  у  сестры,  -  сказал  доктор. - Вам
придется походить ко мне. Вторник и четверг вас устраивают ?

   - Я пришел рассказать  историю, больше ничего. Думал облегчить
душу.  Знаете, полиции  я тогда   соврал. Он  у нас,  говорю, уже
выпадал из кроватки... и они это проглотили. А что им, интересно,
оставалось ? Картина обычная. Сколько таких несчастных случаев. А
вот Рита догадалась. Уж не знаю как... но она... догадалась...

   Он прикрыл глаза ладонью и заплакал.

   -  Мистер Биллингс,  нам предстоит  долгий разговор,  - сказал
доктор  Харпер  после  небольшой  паузы  -  Надеюсь, я помогу вам
освободиться, хотя  бы частично, от чувства  вины, которое гнетет
вас. Но для этого вы сами должны хотеть освободиться.

   - А вы думаете, я не хочу  ? - Билингс убрал ладонь. В красных
слезящихся глазах стояла мольба.

- Пока я в этом не  уверен, - осторожно сказал Харпер. - Итак,
вторник и четверг ?

   После некоторого молчания Биллингс недовольно проворчал:

   - Психиатры чертовы. Ладно, будь по вашему.

   - Тогда  запишитесь у приемной сестры,  мистер Биллингс. Желаю
вам удачного дня.

   Биллингс хмыкнул и вышел из кабинета, даже не оглянувшись.

Сестры за  столом не оказалось.  Аккуратная табличка извещала:
ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ МИНУТУ.

Биллингс снова заглянул в кабинет.

   - Доктор, если приемная сестра...

   Никого.

Только дверь в чулан приоткрыта на ладонь.

- Чудненько,  - донесся оттуда приглушенный  голос. Можно было
подумать, что у говорившего рот набит водорослями. - Чудненько.

   Биллингс прилип  к полу, чувствуя, как  между ног расползается
теплое влажное пятно.

   Дверь чулана открылась.

   - Чудненько, - повторил Бука, вылезая на свет.

   В  зеленоватых  пальцах  утопленника  он  держал маску доктора
Харпера.

                                                              *****Конец*****